Первым опытом организации просвещения крестьян в России, по мнению многих исследователей этой проблемы, как отечественных, так и зарубежных, принято считать организацию из нескольких высокопоставленных лиц во главе с князем Григорием Орловым, некоего патриотического общества. 31 октября 1765 года Екатерина II утвердила «С.-Петербургское вольное экономическое общество»,[1] положившему «основание первому особому институту агрономов для подачи советов в разных губерниях».[2]

Воспитанная в европейском духе в обстановке резко отличавшейся от российской действительности, Екатерина II, в своих знаменитых записках писала: «…чем более над крестьянином притеснителей, тем хуже для него и земледелия… …Великий двигатель земледелия - свобода и собственность. Когда каждый крестьянин, будучи уверен, что то, что принадлежит ему, не принадлежит другому, он будет улучшать это».[3] К слову в этом же 1765 году 17 января предшествовал указ о праве помещиков ссылать крестьян без всяких ограничений в Сибирь на каторгу. Екатерина II не хотела (боялась) касаться крепостного права, только ещё шире распространив его, щедро раздавая деревни с людьми своим приближённым. Она выступала (порою даже вопреки собственным взглядам) выразительницей интересов, прежде всего российского служилого дворянства, возведшего её на трон. Общеизвестно, что положение крестьянства в её правление не изменилось сколько – ни будь заметно к лучшему. Выше упомянутый указ открывал череду законов (1767,1770,1785) направленных в пользу землевладельцев.[4] Что явилось причиной, столь непоследовательных шагов становится ясно, при анализе влияния системы земледелия и эксплуатации труда крепостного крестьянства на динамику хлебных цен, повлиявших на все стороны социально – экономической и политической жизни России того времени. Тогда же в 1767г Сенат обеспокоенный нараставшей стагнацией в сельском хозяйстве и резким ростом цен по всей империи истребовал ответа от губернаторов на 14 вопросов секретной анкеты. Ответ на шестой вопрос анкеты астраханского губернатора наиболее полно отражает суть проблемы. «Легко статься может, что дороговизна ныняшняя происходит частию и от худой пашни, так же и от неудобрения земли, потому что всякая пашня год от года изрождается. А у нас в большей части государства земли не унаваживаются не от недостатка навоза, но от древняго предразсуждения, служащего обыкновенно причиною таковым следствиям. Скота же у нас хотя и подлинно не много, только как от него навоз весь лежит на дворах и от время столько онаго накопляетца, что принуждены бывают некоторыя деревни от того переселиватца на другие места.»[5]

Господствовавшая до XVIII столетия оброчно - барщинная система эксплуатация земли и крепостного труда со второй его половины начала разделяться, так как обязательная служба дворянства не позволяла помещику принимать деятельное непосредственное участие в сельскохозяйственных делах. Поэтому некоторые помещики, предоставив почти всю свою землю крестьянам, облагали их за это оброком, другие, отдав крестьянам только часть своей земли остальную продолжали обрабатывать, посредством барщинного труда. Когда же само дворянство, освободившись от обязательной службы, по идее должно было в плотную заняться своим сельским хозяйством и кардинально изменить ситуацию с производством сельскохозяйственной продукции. На самом деле большинство дворянства жило не в своих деревнях, а в уездных или губернских городах. Оброчная система не только не исчезла, но всё более распространялась. Екатерина II жалуется в своём «Наказе» говоря: «Почти все деревни на оброке» и оброчные хозяйства признают «новозаведённым способом».[6] Причина такого землевладельческого абсентеизма дворянства указана в пункте 269 «Наказа», что «хозяева (т.е. помещики - А.С.) не быв вовсе или мало в деревнях своих, обложат каждую душу по рублю, по два и даже до пяти рублей, не смотря на то каким способом, их крестьяне достают сии деньги».[7] Закономерно предположить что оброчное хозяйство предпочиталось, как наиболее удобное, доходное: оно во-первых, освобождало землевладельцев от мелочных хозяйственных забот; во-вторых давало помещику при неограниченном праве повышать оброк, возможность получать такой доход, которого он не получил бы никогда, сам хозяйствуя в селе. Результатом этого как видно, по собственному определению Екатерины, (legislomanie) законобесия, вопреки ожиданию, помещичье хозяйство в XVIII в., когда сословие стало более досужным, ещё более стало оброчным, чем было прежде, землевладелец стал ещё дальше от своей земли и «крепостных душ», чем стоял прежде.[8] Что касается барщинной системы хозяйствования то по справкам, собранным упоминавшимся уже «Обществом…», оказалось, что во многих губерниях «помещики требовали с крестьян и даже пяти дней работы, а в страдную пору и всю неделю»[9] вот вам и…«ярём он барщины старинной оброком лёгким заменил». Не трудно представить каких пределов достигла эксплуатация подневольного труда, когда некоторые помещики совершенно обезземелили своих крестьян и превратили свои деревни в рабовладельческие плантации, которые трудно отличить от североамериканских плантаций до освобождения негров.[10] Казалось, освободившись от обязательной службы, имея огромное количество земли, самой производительной силы в тогдашнем народном хозяйстве России, дворянство должно было стать классом сельских хозяев, руководителем всего народного хозяйства. Оно же, благодаря крепостному праву, не стало ни тем, ни другим. Заботы о земледельческой культуре, агрономии, «подачи советов» о применении к обработке земли новых приёмов и усовершенствованных орудий, постепенно отходя на второй план, уступали место заботам об эксплуатации крестьянского труда в лучшем случае. Сложившаяся система хозяйствования лишала крестьян и технических знаний, которых не имел сам помещик, и достаточного инвентаря которого помещик не копил. Он обрабатывал землю, как умел, т.е. как привык. Крестьянам передавались и недостатки, которыми страдали их владельцы, - неумение и нежелание переходить от старых способов обработки земли к новым, каких требовали изменяющиеся хозяйственные условия, склонность к экстенсивному способу и непонимание выгод интенсивного хозяйствования, не способствовало распространению как росту урожайности в целом так и «общественной агрономии», в частности. В короткое царствование «русского Гамлета» Павла I Указ, изданный на следующий день по восшествии на престол 8(19) ноября в 1797 года, касался привилегий дворянства и основной идеей его внутренней политики, можно назвать возвращение полной зависимости дворянства от государя. Права высших сословий подверглись при Павле I серьезным сокращениям, сравнительно с тем, как они были установлены в предшествовавшие царствования: важнейшие статьи жалованных грамот дворянству и городам были отменены, уничтожены были и самоуправление этих сословий, и некоторые личные права их членов, как например, (22.12.1796. (2.01.1797.)) свобода от телесных наказаний. Отменив «Жалованную грамоту дворянству» 2 января 1797 г. Павел I нанес сокрушительный удар по дворянским привилегиям. Вмешался император и в святая святых — отношения помещиков с крепостными, (5(16) 04.1797) ограничив барщину тремя днями, запрещая отправление барщины по воскресным дням. Другим указом Павлом I при сенате была создана правительственная Экспедиция и при ней «Практическая школа земледелия». Выпускники её призваны были на выделенных нивах учебных хозяйств, разбросанных по самым дальним деревням необъятной Российской империи, сеять не только сельскохозяйственные культуры, но и «доброе и вечное» на благородной ниве просвещения русского крепостного крестьянства. Последовавший через некоторое время указ запретил продавать в Малороссии крестьян без земли, но и этот закон не нашел себе практического применения ни при самом Павле, ни при его преемниках. С этими указами, плохо гармонировали другие действия Павла, направленные к увеличению числа крепостных. Будучи убежден, по своему незнанию действительного положения вещей, будто участь помещичьих крестьян лучше участи казенных, Павел, за время своего кратковременного царствования, роздал до 600000 душ казенных крестьян в частное владение. Расширялся и усиливался барщинный режим, шёл рост посевных площадей. Появились в этот период и новые культуры: на Украине и в Новороссии культивировались подсолнечник и сахарная свекла, картофель пока оставался огородной культурой. Заметное влияние на культуру земледелия оказывает продвижение новых знаний основоположником агрономической науки в XVIII в. А.Т. Болотовым.[11] Присоединение новых территорий, в результате ряда победоносных войн, увеличило и количество податного населения почти вдвое, что не могло не сказаться на необходимости освоения этих территорий во всех аспектах. Важным последствием этих явлений и событий, было возникновение постоянного дефицита государственного бюджета и образование государственного долга, достигшего к концу царствования Екатерины II почти четыре бюджетных года, ввиду того, что произошло перераспределение прибавочного продукта, создаваемого трудом крестьян, в пользу помещиков. А причина этого перераспределения крылась в том, что рост государственных повинностей отставал от роста цен и роста ренты. И хотя скоро сказка сказывается да не скоро дело делается, тем не менее, под влиянием «революции цен» выросших в XVIII веке в 5,7 раза,[12] в России XVIII в. происходило опережающее развитие товарно-денежных отношений и превращение помещичьих хозяйств из натуральных в товарные, работавших на экспорт.  Подводя краткий итог развитию сельского хозяйства в России во второй половине XVIII в. следует сказать, сельское хозяйство по-прежнему оставалось основной отраслью экономики России. Несмотря на увеличение количества городов (336 — в 1725 г. и 634 — к началу XIX в.), сельские жители составляли 95,9%. Развитие аграрного производства имело экстенсивный характер и достигалось за счет роста населения (в центральных районах) и освоения или присоединения новых земель (присоединены Новороссия, Крым, обширные территории на Северном Кавказе, украинские, белорусские и литовские земли; продолжалась колонизация Заволжья, Приуралья и Сибири). Среди крестьян более половины были крепостными. Сохранение и усиление крепостного права позволяло быть экономически эффективным зерновому хозяйству. Однако можно говорить и о качественном развитии аграрного производства. Повысилась товарность сельского хозяйства (увеличился экспорт, закупки зерна для армии, для горожан). Вследствие возрастания спроса повысились цены на продукцию сельского хозяйства, что стимулировало ее сбыт. К концу XVIII в., на основе регулярных торговых связей сложился единый всероссийский хлебный рынок. В результате этих процессов в стране развивались товарно-денежные отношения. Жизнь настойчиво стучалась в двери русского общества, во всяком случае лучших его представителей, с целым комплексом новых своих требований в основе которых в конечном итоге лежало главное её условие, удовлетворение общественных потребностей путём повышения производительности труда в сельском хозяйстве. Производительность же крепостного труда по прежнему оставалась низкой, понуждая правящие круги искать пути её повышения не затрагивавших основ крепостных установлений. Давно назрела и перезрела идея освобождения крестьян, и правящие круги это понимали, а посему какие-то шаги в этом направлении, часто непоследовательные, делались. Положение о «практических школах» было высочайше одобрено и в 1801 году, однако отклика, в измученной непосильным гнётом, душе крестьянина, это благое в общем то нужное начинание не нашло, да и не могло найти по изложенным выше причинам. В 1803 году школы пришлось закрыть из-за отсутствия к ним интереса местного населения. И как справедливо замечают В.М. Баутин с В.В. Лазовским, что «у нас хотели рабам привить знания, надеясь с их помощью достичь некоторого прогресса, не решив главного».[13] Сама же Экспедиция прекратила свою работу с образованием министерств, в результате реформ Александра I, «переставшего ребячествовать и ступившего царствовать»[14] с «лёгкой» руки графа Палена. Прекратились и правительственные мероприятия по поднятию уровня местного хозяйства. Помещики XIX в. усиленно переводят крестьян с оброка на барщину; барщина доставляла землевладельцу вообще более широкий доход сравнительно с оброком; помещики старались взять с крепостного труда все, что можно было взять с него. Земледелие не везде было главным занятием крестьян. Только в южном черноземном районе крестьяне усиленно пахали и на себя, и на помещиков, отбывая на барском поле тяжелую "барщину". В центральных же областях, где земледелие не было прибыльно, крестьяне чаще "ходили на оброке", т. е. занимались промыслами на стороне и вместо барщинного труда платили ежегодно помещикам условленную сумму — оброк. На юге помещику было выгодно отпустить крестьян на волю без земли, а землю удержать за собой, потому что именно земля там и представляла главную ценность. На севере же помещикам была невыгодна потеря именно крестьянского оброка, а не земли. Поэтому одни помещики старались по возможности уменьшить крестьянские земельные наделы, а другие были к этому равнодушны. С другой стороны, в южных губерниях пахотной земли было много, и потому крестьяне пользовались землей без стеснений. Известно, что доходность дворянских имений в первой половине XIX в. зависела от многих факторов, таких как качество земли, севооборот, размер имений и др., причём все факторы в определённой мере вступали в отношения зависимости с доходом через размер имения. Чем больше размер, тем больше доход, чем больше доход, тем больше возможности совершенствовать агротехнику, чем лучше агротехника, тем больше доход, казалось вывод напрашивался сам собой, способствовать укрупнению хозяйств. В тоже время дворянские помещичьи имения в этот период также дифференцируются, с превращением их в товарные хозяйства идет определённое усреднение, т.е. сокращается количество малоземельных имений, и крупных латифундий и увеличивается количество средних имений. Многочисленные статистические данные, свидетельствуют о том, что в барщинных земледельческих имениях России в первой половине XIX в. уровень крестьянского хозяйства и размеры крестьянских повинностей находились в зависимости с ростом повинностей, падала производительность сельскохозяйственного труда крестьянина, а уровень товарности крестьянского хозяйства в этих случаях, снижался.[15] В разных регионах делаются попытки исправить положение за счёт улучшений агротехники, в частности в 1819 г. было учреждено Московское общество сельского хозяйства, занимавшееся пропагандой новых аграрных технологий. В 1832 г. в Москве построен завод братьев Н. и И. Бутенопов по производству сельскохозяйственных машин. С 1843 г. организовывались сельскохозяйственные выставки, рекламировавшие всевозможные усовершенствования и новшества. Активное участие в них принимали казенные крестьяне. Однако в процесс рационализации производства было втянуто не более 5% помещичьих хозяйств. Крестьянских хозяйств, вступивших на рельсы интенсификации, было еще меньше. И тем не менее среди важных процессов, происходивших в российском аграрном секторе в целом в этот период, следует отметить резкое повышение товарности помещичьего и, отчасти, крестьянского хозяйства. В связи с увеличением населения, ростом городов и развитием промышленности возрастал спрос на сельскохозяйственную продукцию на внутреннем и внешнем рынке. В данный период окончательно определились районы с преобладанием барщинного (Украина, Поволжье, Черноземье) и оброчного (Нечерноземье) типов ренты. В среднем по стране, урожайность в первой половине XIX в. составляла сам — 3,5, что на 40% и 100% ниже аналогичного показателя стран соперников России, тогдашней Франции и Великобритании соответственно. В 1833 году более половины самых плодородных губерний были поражены засухой. С тех пор крепостные крестьяне стали самым тяжелым бременем на плечах правительства. Оно создаёт комитет по усовершенствованию земледелия в России, а 1834 году министерство финансов приступило к созданию «института практических агрономов». Для такого важного дела призван был лучший администратор того времени, принадлежавший к числу передовых государственных людей XIX века Павел Дмитриевич Киселев.[16] Киселеву принадлежало то устройство сельских и городских обществ, основные черты которого были, потом перенесены в положение 19 февраля для вышедших на волю крепостных крестьян. В марте 1835 г. Николай I создал секретный комитет для решения крестьянского вопроса. Этого оказалось мало, и в апреле того же года было учреждено V отделение императорской канцелярии, которое возглавил генерал П.Д. Киселев. В 1837 г. по его плану было открыто новое министерство государственных имуществ, во главе которого он и был поставлен. «В нынешнем году (1837-А.С.) приступлено к предварительным распоряжениям введения нового управления казенными крестьянами. …Выбор главного начальника сего управления равномер­но был одобрен,...»[17] Для управления государственными имуществами на местах созданы были палаты государственных имуществ. «Дальнейший успех сего благотворительного предположения пра­вительства будет зависеть от образа приведения оного в исполнение… …Нам неизвестно, в каком виде положения сии состоятся, но вообще опаса­ются, чтобы приведение оных в исполнение разом во многих губерниях не произвело между казенными крестьянами неудовольствия и не встретило даже между ими сопротивления.».[18] С 1837 по 1841 гг. П.Д. Киселев осуществлял разработанные в отношении казенных крестьян преобразования, встретившие порою открытый саботаж высших сановников. «Составленные под руководством генерал-адъютанта Киселева различные положения об управлении казенными крестьянами, быв рассмотрены некоторыми призванными сюда по Высочайшему повелению гражданскими губернаторами, найдены ими весьма неудовлетворительными, писанными крайне опрометчиво, без знания местностей и общего даже крестьянского быта. Множество ими сделано на сии положения замечаний; многое признано вовсе неудобным в исполнении.»[19] Реформа распространялась на 8,1 млн. душ мужского пола — государственных крестьян в основном западных и некоторых южных губерний, однодворцев и др., состав­лявших в общей сложности более трети всего населения России. В 1838-1841 гг. в великорусских, западных и прибалтийских губерни­ях была создана 4-ступенчатая сис­тема управления: губерния — ок­руг — волость — сельское общество. В каждой губернии учреждалась Па­лата государственных имуществ. В состав округа, в зависимости от численности государственных крестьян, входили один или несколько уездов. Во главе округа стоял окруж­ной начальник с двумя помощника­ми. Округа делились на волости (ок. 6 тыс. душ мужского пола в каж­дой). Волостной сход, на который посылали по одному представителю каждые 20 крестьян-домохозяев, из­бирал на 3 года волостное правление в составе волостного головы и двух заседателей, а также волостного пи­саря. Волости состояли из сельских об­ществ, около 1,5 тыс. душ мужского пола в каждом. В состав сельского общества входили одно или несколь­ко селений. В сельском сходе участ­вовало по одному представителю от каждых 5 домохозяев. Сход избирал на 3 года сельского старшину, а для надзора за порядком — сотских (од­ного от 200 дворов) и десятских (од­ного от 20 дворов). Разбором мелких тяжб и проступков занимались изби­раемые крестьянами волостные и сельские суды («расправы»). Они состояли из судьи и заседателей («добросовестных»). Общинное землепользование с пе­ределами земли сохранялось. Оброк назначался в зависимости от доходности крестьянского надела. Власти передали крестьянам часть земли из государственного резерва — всего около 2,5 млн. десятин. Крестьянские семьи начали переселять в малонасе­ленные губернии. Переселенцы (170 тыс. душ мужского пола) также получили 2,5 млн. десятин земли. Государственные крестьяне запад­ных губерний были освобождены от барщины. Для управления государственной деревней создавались казенные палаты (в губерниях) и казенные округа (в уездах), которые руководили крестьянским волостным (общинным) самоуправлением. Удалось значительно увеличить земельные наделы путем переселения крестьян на неосвоенные территории. Подушная подать стала постепенно заменяться земельно-промысловой. Строились сельские больницы и школы, крестьяне получили агротехническую помощь и право пользоваться кредитом. На селе появились врачи и ветери­нары. Возникали «образцовые» фер­мы, где развивались передовые при­емы земледелия. Предотвратить го­лод в случае неурожая должны были 3,3 тыс. хлебных запасных магази­нов и выделенная из крестьянской надельной земли т. н. «обществен­ная запашка», значительная часть которой отводилась под посевы кар­тофеля. Чиновники, осуществлявшие преобразования, часто действовали халатно и нерадиво. Принудительная посадка картофе­ля привела к массовым бунтам на Урале, в Поволжье и др. местностях. В ноябре 1843 г. П.Д.Киселев отменил обязательные посевы картофеля. Ре­форма улучшила положение госу­дарственной деревни, увеличила на­делы крестьян и устранила земель­ную «тесноту». Киселев в короткое время создал отличное управление государственными крестьянами и поднял их благосостояние. В несколько лет государственные крестьяне не только перестали быть бременем для государственного казначейства, но стали возбуждать зависть крепостных крестьян. Ряд неурожайных годов - 1843 г. и следующие - не только не потребовал ссуды государственным крестьянам, но министерство Киселева ни копейки не израсходовало на эти ссуды из запасного капитала, им образованного, а вот крепостные крестьяне остались тяжелым бременем на плечах правительства. Вместе с тем реформа Киселева принесла противоречивые результаты. С одной стороны, удалось добиться повышения уровня жизни казенных крестьян, приблизить их к «состоянию свободных сельских обывателей». С другой стороны, Киселев столкнулся с активным сопротивлением помещиков-крепостников, опасавшихся крестьянских мятежей в своих имениях. «Опасения сии тем более в настоящем слу­чае представляются сбыточными, что в губерниях много имеется людей, которым весьма не нравится обращение казенных крестьян к более пра­вильному быту, и которых вредные толки и внушения неминуемо послу­жат к усугублению неудовольствия крестьян... …Вообще весьма опасаются, чтоб излишняя в сем деле поспешность не имела затруднительных для правительства по­следствий»[20] Сопротивлялись и крестьяне. Их недовольство вызывало увеличение налогового бремени. Распространение реформы Киселева на частновладельческих крестьян ограничилось принятием в 1842 г. указа об «обязанных крестьянах», который позволял помещикам освобождать крепостных, не спрашивая позволения у властей. Однако главное условие — желание помещика — оставалось незыблемым. Поэтому непосредственные результаты данной меры были невелики: свободу получили лишь 24 тыс. крепостных. Для того, чтобы власть окончательно решилась на отмену крепостного права, потребовался позор проигранной Крымской войны. «Положения 19 февраля 1861 г. о крестьянах вышедших из крепостной зависимости»* Александра II, пространный и замысловатый документ, тем не менее, фактически послуживший юридической гранью между двумя эпохами российской истории, влияние их на развитие страны в пореформенный период, в отечественной исторической и социально-экономической литературе эта реформа, и последовавшие за ней целый ряд реформ; земская, городская, военная, судебная основательно и всесторонне изучены.[21] Развитие сельского хозяйства, промышленности и экономики различных регионов[22] тема отдельного исследования. Для нас они важны тем, что, расчистив путь для развития капитализма в сельском хозяйстве реформы создали объективные условия для внедрения передовых методов в агротехнике земледелия и знаменовали новый этап возрождения к жизни явления, получившего определение «общественной агрономии». [23] Начало становления сельскохозяйственного консультирования как службы, на наш взгляд, следует отнести к концу 70-х годов XIX века, когда после отмены крепостного права, на IV съезде сельских хозяев был рассмотрен и после обсуждения принят проект М.В.Неручева «О мерах по распространению сельскохозяйственных знаний и улучшению земледелия» - и связано это было с общественной потребностью уже в новых социально-экономических условиях, развитием капиталистических отношений в сельском хозяйстве России. В 1886 году стали создаваться земства, в задачу которых в том числе входило и решение сельскохозяйственных проблем на местном уровне. Земствами стали создаваться школы подготовки народных учителей с базовыми сельскохозяйственными знаниями, начали открываться сельскохозяйственные училища для детей крестьян. К примеру в Николаевском городке (ныне Октябрьский городок Татищевского района) создаётся Мариинское земледельческое училище, в 1894 году в селе Шмидтовка Вольского уезда была создана низшая сельскохозяйственная школа с фермой при ней. На ферме был рассадник племенного скота, склад земледельческих орудий и машин, учебные мастерские: шорная, плотнично-столярная и кузнечно-слесарная. Полевое хозяйство велось при семипольном обороте.[24] Через год в том же уезде в с.Тепловка открывается трёхгодичная школа садоводства и огородничества с целью распространению практических знаний среди крестьян. Распространению сельскохозяйственных знаний не мало способствует и государство в лице лучших её государственных деятелей.[25]  В купе с земской реформой этот проект ( Неручева- А.С.) дал толчок развитию служб земских участковых, уездных, а в последствии и губернских агрономов финансируемых частью земствами, а частью самими крестьянами. В пореформенный период в аграрном строе России доминировали два традиционных типа хозяйств: крестьянское и помещичье. Отмена крепостного права (1861 г.) создала условия для развития буржуазного уклада в российской экономике вообще и, в частности, сельскохозяйственной сфере. Существовало два основных пути развития аграрного капитализма: американский, где основой является мелкое и среднее частное фермерское хозяйство; а также прусский, при котором основное производство происходит в рамках латифундий (крупных помещичьих хозяйств). Российская специфика состояла в том, что ни крестьянское, ни помещичье хозяйство, как выяснилось, не обладали достаточным потенциалом, чтобы свернуть развитие аграрного сектора на один из традиционных путей. Поэтому утверждение капитализма пошло по смешанному варианту и имело, в силу многочисленных объективных и субъективных причин, замедленный характер. Основными факторами, тормозящими развитие крестьянского хозяйства в пореформенный период, можно считать: малоземелье (в европейской части страны); сохранение общины, консервирующей уравнительные порядки; эксплуатация со стороны помещиков; усиление налогового бремени и выкупные платежи. Ученые подсчитали, что в конце XIX в. 10,5 млн. крестьянских хозяйств в европейской России и 30 тыс. помещичьих обладали примерно равным земельным фондом (75 и 70 млн. десятин соответственно). Если учесть, что во второй половине XIX в. наблюдался резкий естественный прирост крестьянского населения и, разумеется, происходило дробление наделов, а земельный фонд при этом практически не увеличивался, то процесс «оскудения центра», охвативший европейскую территорию России в конце XIX в., представляется вполне закономерным. Напомним, что до Великих реформ увеличение урожая в России достигалось в основном за счет распашки новых земель. Теперь экстенсивный путь развития сельского хозяйства себя практически исчерпал, требовалась интенсификация. Несмотря на активное сопротивление общины, шло имущественное расслоение крестьянства - «раскрестьянивание». Многие разорялись и пополняли ряды сельского или городского пролетариата, но высвободившиеся наделы не могли утолить земельный голод. Зажиточные крестьяне (кулаки) имели возможность округлять свои владения купленной (купчей) землей, а бедняки и середняки вынуждены были арендовать ее у помещиков. Самыми распространенными формами аренды являлись отработки и издольщина. При отработках арендную плату заменял труд крестьянина со своим инвентарем в имении помещика. При издольщине арендной платой являлась часть полученного крестьянином урожая. Испольщина (вид издольщины - исполу) — половина урожая. Налоговый пресс оказывал на развитие крестьянского хозяйства не менее ощутимое воздействие, чем малоземелье. Во второй половине XIX в. Россия становится крупнейшим в мире экспортером хлеба. С 1860 - х по 1890 - е гг. вывоз зерна за границу увеличился в 4 раза и составил около 20% всего урожая страны. Большая часть экспортного хлеба поступала в казну в результате сбора налогов. Министр финансов И.А. Вышнеградский (1887 — 1892 гг.) любил повторять: «Не доедим, но вывезем!». Заметим, что в 1891 — 1892 гг. в некоторых губерниях случился неурожай, обернувшийся страшным голодом. Погибло около 400 тыс. человек. Нельзя сказать, что государство оставило крестьян на произвол судьбы. Но ни понижение выкупных платежей в 1881 г., ни учреждение Крестьянского поземельного банка в 1882 г., ни освобождение от временнообязанного положения в 1883 г., ни снижение, а затем и отмена подушной подати к 1885 г. не смогли кардинально изменить ситуацию в лучшую сторону. Основными носителями капиталистических тенденций в аграрном секторе России, безусловно, являлись зажиточные крестьяне. Кулаки составляли менее 1/5 всех крестьян. При этом, по данным В.И. Ленина (работа «Развитие капитализма в России»), на одно кулацкое хозяйство в среднем приходилось 46 десятин земли. Зажиточным крестьянам принадлежало около 60% рабочего скота, 80% новых сельскохозяйственных машин, урожайность их наделов была в два раза выше, чем у бедняков и середняков. Именно они покупали 85% земель, производили более 1/2 товарного хлеба, активно использовали наемный труд (батраков). Помещичье хозяйство так и не смогло приспособиться к новым условиям. Имения распродавались. С 1861 по 1880 гг. количество земли в собственности помещиков сократилось с 87 млн. до 72 млн. десятин. Основной формой эксплуатации земли было предоставление ее в аренду (отработки и издольщина) крестьянам. Интенсификация производства применялась в 5% помещичьих хозяйств. Помещики поставляли на рынок менее половины товарной продукции. Основным препятствием на пути превращения кулацких хозяйств в фермерские была крестьянская община. Помимо роста общей товарности аграрного производства и усиления имущественного расслоения крестьянства, важными показателями укрепления капиталистических тенденций в сельскохозяйственном развитии пореформенной России можно считать дальнейшее развитие аграрного районирования и формирование армии наемного труда. Мощным толчком для дальнейшего развития информационно- консультационной службы после революции 1905-1907гг., стала Столыпинская аграрная реформа, оказавшая влияния на все отрасли экономики. При проведении аграрной реформы упор был сделан на ликвидацию общинного землевладения. Столыпинская реформа, которая вначале развивалась быстрыми темпами, а потом замедлилась, оказала влияние на структуру крестьянского землевладения. К началу Первой мировой войны из общины в Саратовской губернии вышло около 97229 домохозяев (27,9% от всего числа крестьян-общинников) с 661658 (18% от всей надельной земли) десятинами земли, полученной в частное владение. Десятки тысяч хуторян и отрубников поселилась на приобретённых через Крестьянский поземельный банк землях. Кроме этого итогом реформы стало некоторое повышение продуктивности сельского хозяйства, развитие кооперативного движения, увеличение покупок крестьянами сельскохозяйственных орудий и машин. [26] С 1906 года начала организовываться участковая агрономия, суть которой заключалась в оказании агрономической помощи населению. Участковый агроном был на службе у земства и получал от него содержание. «С 1908 г., после того как земская жизнь стала входить в нормальную колею, а сами земства превратились в авторитетные общественные организации, правительство России начало оказывать участковой агрономии щедрую и неуклонную поддержку».[27] В 1908 году по инициативе агронома Г.К.Мейстера было организовано Балашовское опытное поле, где стали заниматься селекцией зерновых Выведенные здесь сорта яровой пшеницы и скороспелая кукуруза нашли признание в крестьянских хозяйствах. Особенно ценились земледельцами морозоустойчивые озимые пшеницы. В октябре 1909 года земства саратовской губернии получили телеграмму П.А. Столыпина о принятии мер «к скорейшему насаждению на образованных хуторах и отрубах улучшенных приёмов» сельскохозяйственной деятельности. Столыпин предлагал организовать для них показательные поля, устроить образцовые хозяйства, пригласить агрономов, обеспечить хуторянам улучшенные семена, организовать сбыт продуктов животноводства. [28] Насущной задачей края являлось повышение и улучшение земледелия, которое в первую очередь страдало от засухи. В соответствии с новыми условиями, появляются хуторские агрономы, и агрономы при обществах и кооперативах. В 1911г. число участковых агрономов достигало 3600, а хуторских и кооперативных 816 (по другим данным 1580) и 282 соответственно, а к хрестоматийному 1913 году[29] в системе ИКС в России, по мнению многих исследователей, работало «9000 консультантов, в то время как в Нидерландах было только 35, несмотря на то, что население России на тот момент было лишь в 10 раз больше, чем в Нидерландах».[30] По функциям, задачам и зонам обслуживания дореволюционный участковый агроном соответствовал современному полевому консультанту в системе ИКС развитых стран. Основной задачей работы участкового агронома было совершенствование методов ведения хозяйства. Продвижение передовых методов осуществлялось на примере демонстрационных участков в лучших крестьянских хозяйствах. Что бы успешно осуществлять просвещение крестьянства в агрономии они создавали агрономические кабинеты, снабжали их книгами, пособиями, плакатами; проводили там занятия по сельскохозяйственным вопросам, здесь же консультировали, организовывали выставки достижений в области сельхозпроизводства. В распоряжении каждого уездного агронома имелся демонстрационный участок, склад с необходимым сельхозоборудованием и прокатный пункт, пункт для случки животных. И всё это в рамках разработанной агрономом программы, утверждаемой сельскохозяйственной комиссией, по исполнению которой агроном отчитывался перед земством. Кроме того, в задачу губернского агронома входило постановка опытов и экспериментов на станциях, являвшихся базой для обучения всей участковой агрономии; создание метеостанций; организация среднего и начального сельскохозяйственного образования и мелкого сельскохозяйственного кредита; помощь и посредничество при получении крестьянами ссуд в банке; содействие кооперации сельских товаропроизводителей. Его деятельность направлялась, прежде всего, на способствование интенсификации сельскохозяйственного производства через развитие племенного дела и семеноводства, снабжение сельхозтоваропроизводителей усовершенствованными сельхозорудиями и машинами, организация на борьбу с вредителями и болезнями, издание губернского сельскохозяйственного печатного органа и др. Разумеется, при всей разности масштабов деятельности всех трёх категорий агрономов и способов финансирования, цели и задачи их в целом были сходны, что позволяет предположить факт формирования системы в обеспечении распространения новых сельскохозяйственных знаний среди крестьян России, имевшей к этому времени мощную теоретическую базу. Большой вклад в развитие теоретического обоснования зарождения и развития ИКС в сельском хозяйстве России в конце XIX –нач. XX вв., внесли учёные и общественные деятели, чьи имена и по ныне составляют славу отечественной науки и практики в области организации сельхозпроизводства. Достаточно назвать А.В.Чаянова, Н.Д.Кондратьева, Л.Н.Литошенко, А.Н. Минина, Н.П.Макарова, А.Н.Челинцева., и т.д. Всё рухнуло с приходом новой власти (и «общественная агрономия» в том числе). И, как отмечает писатель О.В. Волков, свидетель этих драматических событий, русской интеллигенции пришлось пережить горчайшее разочарование. «Не мирных и обходительных земских деятелей, сельских врачей и учителей послушались мужики, не им поверили. А слепо, безрассудно потянулись за теми, кто беззастенчиво сулил, звал мстить и «грабить награбленное»… Очень тяжёлыми, трагически грустными должны были быть размышления и переживания русских просвещённых людей, оказавшихся у разбитого корыта своих человеколюбивых бескорыстных идеалов, какими они жили вплоть до конца семнадцатого, рубежного года. Тем более тяжёлыми, что тёмным и гибельным виделся им путь, на который столкнули Россию новые правители».[31] С 1918 года кооперативное движение свёртывается. Происходит это по многим причинам, из которых не маловажны введение хлебной монополии, национализация Московского народного банка (1918) подорвавшие систему кооперативного кредитования. Политика военного коммунизма с тотальными реквизициями в купе с разрухой вызванной Первой мировой и Гражданской войнами окончательно подорвали экономику страны, поставили страну на грань экономической и продовольственной катастрофы. Уже после Гражданской войны, в обстановке повсеместной разрухи и голода, чаяновская модель добровольной кооперации предлагалась В.И.Лениным[32] в качестве основной модели добровольной кооперации хозяев - производителей. Придавая большое значение просвещению крестьянства в деле кооперации, он писал: «Нам нужно сделать ещё очень немного с точки зрения «цивилизованного» (прежде всего грамотного) европейца для того, чтобы всех заставить, всех поголовно участвовать и участвовать не пассивно, а активно в кооперативных операциях. Сделать наше население на столько «цивилизованным», чтобы оно поняло все выгоды от поголовного участия в кооперации».[33] В первые послереволюционные годы центральными советскими органами ставилась задача создания общегосударственного кооператива. И хотя переход России к НЭПу меняет отношение правительства к крестьянству, однако Кооперацию оно подчиняет Наркомпроду. В ноябре 1921 года стремясь противостоять, мощному огосударствлению всего и вся, и рассматривая проблемы управления, точнее, проблемы государственного воздействия на свободных крестьян А.В.Чаянов отмечает: «Государственный план должен быть построен так, чтобы государственные интересы совпали с частными интересами крестьян, так как только этот интерес гарантирует успех плана и послужит стимулом и мотором для развития крестьянского хозяйства».[34] Изучение наследия А.В.Чаянова позволяет выделить основную идею, понимания им основ крестьянской культуры как особого феномена в сфере производства продуктов питания. Чаянов говорил, что в основе крестьянской культуры лежит другой принцип выгодности, чем в технической цивилизации, другая оценка выгодности хозяйства. Под «выгодностью» подразумевалось сохранение того уклада жизни, который был не средством для достижения большего благополучия, а сам являлся целью. «Выгодность» крестьянского хозяйства определяется его связью с природой, с крестьянской этикой, а не только с полученным урожаем. За событиями в Советской России пристально следили русские эмигранты, «сменовеховцы», «евразийцы», и др. В 1922 г. сменовеховец Устрялов выдвинул положение о том, что НЭП – это «не тактика, а эволюция, внутреннее перерождение», «экономический Брест большевизма»[35]. Эти высказывания не были просто иллюзиями, идеология сменовеховства нашла довольно широкий отклик среди «служилой интеллигенции». Отдали дань этим идеям и такие видные деятели русской культуры, как А.Н. Толстой, М.С. Шагинян, Е.В. Тарле, В.Г. Богораз-Тан и др. Движение «смены вех» имело значительный общественный резонанс, затронуло различные слои эмиграции. Другие же «Евразийцы» например П.Савицкий, Н.Трубецкой, Сувчинский, Вернадский, Алексеев и др.,[36] в программном документе «Евразийство (формулировка 1927 г. Раздел VII Земельное дело.)» декларируют: «В определении своего отношения к земельному вопросу …Евразийцы считают необходимым проведение мероприятий по широкому распространению в их (крестьян-А.С.) среде, перечисленных в предыдущем, кооперативно-агрономических улучшений»[37]. Однако главные события в сфере становления сельскохозяйственной науки и организации производства развёртываются всё-таки в России. В конце 20-х годов в СССР окончательно складывается организационно - производственная школа, в круг интересов которой входили теория и формы кооперации, интеграция сельского хозяйства с другими видами производства, оптимальные размеры сельскохозяйственных предприятий, территориальное районирование сельского хозяйства. Они считали, что производственные возможности любого хозяйства ограничены определёнными организационными рамками, и ни одно из них не может расти беспредельно, более того каждая отрасль хозяйства имеет свой лимит, свою границу, за пределами которой прекращается рост экономической эффективности. Напротив давая основу для экономического развития крестьянского хозяйства, тем самым вызываются социальные последствия: способствующие укреплению семьи, воспитанию детей не через искусственно надуманные формы, а через приобретение трудовых навыков в семейном хозяйстве. Что могло ожидать сторонников теории трудового крестьянского хозяйства на семейной основе, его организационно-производственной оптимизации, где одной из её теоретических основ была концепция маржинализма, которая тогда считалась не просто ошибочной, но вредной, догадаться не трудно. Предвидя неминуемость трагической развязки, активный деятель «Помгола» Е. Д. Кускова в письме П. Н. Милюкову от 9 января 1926 г. писала: «Чаянов, Кондратьев и присные пытаются провести экономическое самоуправление. При настоящем положении вещей и том повороте, который намечается, они будут не более чем идеалисты и вынуждены будут рано или поздно выступать с Советами против коммунизма и коммунистов». [38] Действительность оказалась куда более жестокой, чем могли предположить русские интеллигенты, поверившие в революцию. Принятый в 1928 году план индустриализации любой ценой, за счёт разрушения деревни, ликвидации крестьянских хозяйств как производящих ячеек остановил наметившиеся позитивные изменения в социально-экономическом развитии сельского хозяйства. Таким образом, в разные исторические эпохи и общественные системы в России наглядно прослеживается некая общая тенденция в области реформ в сельском хозяйстве, когда с одной стороны экономические интересы правящих классов, под угрозой социального взрыва, диктуют необходимость радикального решения продовольственной проблемы в государстве, с другой практика решения этой вековой проблемы лежит чаще как раз не в сфере радикальных социально экономических преобразований, открывающих путь к достижению поставленных целей, а в области каких то второстепенных, косметических мер более являющихся средствами долженствующими содействовать радикальным реформам. В 30-е годы единоличники «добровольно кооперированные» попадают в сферу жёсткой регламентации «многоступенчатой пирамиды руководящих контор»,[39] а коллективизация ликвидирует не только многоукладность экономики в сельском хозяйстве, но и вызывает «глубокие сдвиги в массовом сознании в сторону страха и принуждения».[40] Обслуживание коллективных хозяйств, не способных на свои доходы не только приобрести машинно-тракторную технику, но и иметь в штате специалистов способных ею управлять и её обслуживать, не говоря уже об агрономах, ветеринарах, зоотехниках работавших в созданных машинно-тракторных станциях (МТС), было возложено на последние. Фактически они были консультантами для руководителей хозяйств известных как «двадцатипятитысячники» приехавшие из города поднимать сельское хозяйство и мало что в нём понимавшими. Со временем с укрупнением колхозов и совхозов МТС были закрыты. Объединение колхозов и совхозов разъединило цикл обработки земли из единого процесса, выполняемого одним человеком (владельцем земли), на отдельные операции, выполняемые подчас разными людьми, и затруднило контроль за качеством работы и его влиянием на конечный результат. Функции консультантов переходят на самих руководителей, специалистов, бригадиров полевых бригад этих хозяйств. Положение усугубляется ещё и тем, что крестьянство практически лишается собственности не только на землю, но и остальные средства производства. Реакция на это известна, равнодушие к агротехнике, падение мотивации к труду и как следствие, в итоге низкая производительность труда. И ни «А.В.Чаянов, Н.Д.Кондратьев, и присные» и ни какие другие видные специалисты и учёные того времени,[41] не смогли противостоять воинствующей некопетенции и недавних «сулителей», и теперешних «рабочих лидеров». Их (учёных-А.С.), как и многих других по ложным наветам репрессировали, труды их изъяли из библиотек и упрятали на долгие годы в спецхраны. Годы предвоенной и военной поры практически не оставили каких либо заметных событий в агросфере, кроме разве тех что ещё долго будут отдаваться болью в душе потомков. К числу их можно отнести смерть от голода в саратовской тюрьме Н.И.Вавилова мечтавшего посредством достижений в агронауке навсегда на земле покончить с голодом. Сельскохозяйственная же политика была подчинена только одной цели и выражалась известным лозунгом «Всё для фронта, всё для победы», в послевоенное время восстановлению народного хозяйства. Новую аграрную политику в области сельскохозяйственного производства провозгласил Пленум ЦК КПСС, после смерти «отца народов», в сентябре 1953 года. В числе многих мероприятий призванных разрешить назревавший тогда продовольственный кризис, следует выделить такие мероприятия, которыми пытались смягчить партийно-административный гнёт; экономические меры материального стимулирования товаропроизводителей, и паспортизация крестьянства. Оживляется и поднимается на новую ступень развитие экономической и аграрной наук, вводится понятие «системы ведения сельскохозяйственного производства», положившей в основу учёт природно-экономических условий хозяйствования. По образному выражению видного агрария советского периода А.А.Никонова «наметились проблески света в конце тоннеля».[42]  И всё же агропромышленный комплекс России, в том виде каким он дожил до перестроечных времён, в основном сложился в так называемые застойные 70-е годы XX-го века, и во многом соответствовал своему названию. Характерными чертами его были: неразрывная управленческая вертикаль, неразрывные межотраслевые и межрегиональные связи, централизованный сбыт и снабжение, единая тарифная и ценовая политика – это всё то, что обеспечивало, надёжный и достаточно эффективный надо признать, отраслевой менеджмент. В этих условиях, используя систему централизованного информационного обеспечения всех звеньев комплекса, реализовать любую аграрную политику не представляло особой сложности. Информационно-консультационное обеспечение реализовывалось жёстко структурированной сетью государственных органов разного уровня. В системе Министерства сельского хозяйства СССР и республик была создана сеть региональных центров по внедрению научной организации труда, производства и управления (ЦНОТ), которые напрямую работали с предприятиями на хозрасчётной основе до второй половины 80-х годов ХХ в. В тоже время отсутствие достаточных стимулов для внедрения достижений науки и техники в сельхозпроизводство превращало информационный поток в избыточный и как следствие невостребованный и зачастую малоэффективный. Со второй половины 80-х годов получило распространение новое направление по внедрению науки и передового опыта в производство создание научно производственных систем (НПС) по разным направлениям. Система представляла собой группу хозяйств, объединённых общими интересами и целями работающих под началом НИИ. Таких НПС по стране работало сотни, в том числе и в Саратовской области.[43] Создание опытных хозяйств от НПО позволило сосредоточить в них значительные материально-технические ресурсы, зачастую в ущерб колхозам и совхозам, но с прекращением централизованного снабжения их этими ресурсами они стали терять силу и в некоторых случаях как в Краснопартизанском районе были превращены в крестьянские хозяйства (как тогда говорили) «первыми лицами района», т.е. попросту приватизировали. Всё изменилось с началом реформирования всех сфер жизни россиян в 90-е годы. С появлением крестьянских (фермерских) хозяйств, сельхозкооперативов, товариществ с ограниченной ответственностью и т.д., во главе которых стали люди, часто не имеющие соответствующего образования, необходимого опыта, но страстно желавших добиться успехов на сельскохозяйственном поприще, появились и новые проблемы. Любое хозяйство в новых условиях почувствовало давление конкуренции более сильного иностранного капитала, неустойчивость рыночных механизмов, ощутило нестабильность финансовых, юридических, экономических и политических факторов. Свою неосведомлённость и беспомощность, в неожиданно незнакомой ситуации, почувствовали не только вновь народившийся класс собственников (кооператоры, фермеры) но и руководители, и специалисты сельскохозяйственных предприятий. Опыт до революционных наработок ИКС за последующие семь десятилетий был напрочь забыт новый как сказано выше необоснованно отброшен. Требовался и новый опыт, и новые знания и достоверная информация, которая давала бы возможность ориентироваться в новых ситуациях и принимать адекватные решения. Ко всему прочему оголтелый волюнтаризм реформаторов в подходах к приватизации разрушил не только сложившуюся информационную структуру, но единое информационное пространство, чем неимоверно запутал и усложнил информационную ситуацию. Теперь любой субъект АПК вынужден ориентироваться не столько в том, что происходит вокруг него, сколько вокруг своих конкурентов и смежников. «Отсутствие эффективной интеграции в новых условиях не позволило быстро создать общее информационное пространство».[44] Святая для вознесённых волею случая на вершины государственной власти «вчерашних завлабов» но наивная вера в то, что рынок всё расставит по своим местам, оказалась несостоятельной. Поэтому в условиях формирования рыночных структур и развития предпринимательства на селе, возникла необходимость оказания квалифицированной консультационной помощи в обучении повышении квалификации сельхозпроизводителей. В основе выводов, данной статьи, лежит утверждение о закономерности возникновения института информационно консультационных услуг подтверждаемых не только социально - экономической детерминированностью и логикой развития производительных сил, но и историческими фактами. Возникнув как случайное явление в прошлом, консультирование расширило сферу своего функционирования и в современном обществе стало объективной необходимостью для участников сельскохозяйственного производства как сам процесс производства материальных благ. [1] Вольное экономическое общество (ВЭО) – первое в России и одно из первых в мире экономичес­кое общество, учреждено по инициативе Екате­рины II в 1765 г. в Санкт-Петербурге крупными землевладельцами существовало до 1919 г. Задачи, методы работы, устав ВЭО были разработаны ещё М.В.Ломоносовым в «Мнении об учреждении Государственной коллегии (сельского) земского домостроительства». Учрежденное в результате назревшей потребности изучения сельского хозяйства общество не зависело ни от какого государственного учреждения (Отсюда название -Вольное). Общество имело три отделения, агрономическое, сельскохозяйственной статистики, политической экономии. При отделениях существовали комитеты и комиссии. В разное время в18в. в Общество кроме уже упомянутого князя Г.Г.Орлова (первый президент ВЭО) входили такие известные в России люди; гра­фы М.И. и Р.И. Воронцовым, А.Г Ор­лов-Чесменский, князь Олсуфьев и др.). ВЭО стремилось сделать более эф­фективным сельскохозяйственное производство при условии приме­нения труда крепостных крестьян. Объявлялись конкурсы на создание лучших проектов по таким темам: сравнительная выгода барщины и оброка; применение наемного труда в сельском хозяйстве; зе­мельная собственность и крепост­нические отношения и т. д. В 19 в. в работе ВЭО принимали учас­тие виднейшие ученые России И. В. Вернадский, К. Д. Кавелин, Н. С. Мордвинов, Д. И. Менделеев, В. В. Докучаев, А. М. Бутлеров, Е. В. Тарле. А. Б. Струве и др. С 1820-х гг. ВЭО занялось вопроса­ми сельскохозяйственного образова­ния, в 1844-1854 гг. оно содержало училище. В 1860-1870 гг. общество стало центром экономической мыс­ли помещиков-либералов, стремя­щихся к интенсификации сельского хозяйства. Там исследовали вопрос развития крестьянской общины. С 1876 г. в ВЭО началось изучение почвоведения под руководством В. В. Докучаева, основавшего в 1903 г. Почвенный музей и крупную библиотеку. С 1765 по 1915 года издавало Труды Императорского Вольного экономического общества (280 томов), в различные периоды дея­тельности «Земский ежегодник», «Экономические известия»; опубли­ковало первые статистико-географические исследования России. ВЭО сыг­рало большую роль в развитии отече­ственного сельскохозяйственного производства.- А. С. [2] A.W. Van Den Van. Формы и метода работы информационно-консультационной службы в России (материалы конференции по ИКС, апрель, 1998, Москва). [3] Записки императрицы Екатерины Второй. С-Петербург изд-во Суворина.1907г. с. 646 [4]Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М. Мысль. 1965г. Т 27.с 71-133 [5] Подробно об этом см. Миронов Б.Н.Применение выборочного метода при анализе движения хлебных цен в XVIIIв.- в кн.: Ежегодник по аграрной истории восточной Европы. 1964. Кишинёв 1966г. [6]Императрица Екатерина II. О величии России. М.«Эксмо» 2003 г. с. 111 [7] Там же. с. 111 [8] Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., Мысль, Том-V.с. 136 [9] Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половинеXVIII в. М.,1956,с. 54-55.  [10] Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., Мысль, Том-V.с. 137 [11] Болотов Андрей Тимофеевич (1738-1833) – поручик в отставке (с 1762г) помещик Тульской губернии, селекционер, лесовод, сельскохозяйственный новатор, один из основателей русской агрономической науки, издатель журналов «Сельский житель» (1778-1779) и «Экономический магазин» (1780-1789), писатель, автор «Изображения и описания различных пород яблоков и груш» и мемуаров «Жизнь и приключения Андрея Болотова… (1738-1793) ». [12] Миронов Б.Н. Применение выборочного метода при анализе движения хлебных цен XVIII в. - В кн.: Ежегодник по аграрной истории восточной Европы.1964. Кишинёв,1966.с21  [13] Баутин В.М. Лазовский В.В. сельскохозяйственное консультирование в России в ХХ в. От общественной агрономии до информационно консультационной службы АПК.-М.: Колос,1999,с.8. [14] Известные слова гр. Палена: "C'est assez faire l'enfant! allez regner!" [15]Ковальченко И.Д. Русское крепостное крестьянство в первой половине XIX века. М.1967, с.321 [16] Киселёв Павел Дмитриевич. (08.01.1788-14.11.1872 гг.), государственный и военный деятель, генерал от инфантерии (1834 г.), член Государственного Совета (1834 г.), почетный член Санкт-Петербургской академии наук (1855г) П. Д. Киселев был сыном помощника управляющего Московской оружейной палаты. Он получил домашнее образование и в 1805 г. ступил на службу в Коллегию иностранных дел. Красивый и остроумный, он стал любимцем петербургской аристократии. Во время Отечественной войны 1812 г. Киселев отличился в Бородинском сражении, служил адьютантом генерала М. А. Милорадовича, в 1812-1814 гг. участвовал, 25 сражениях. В 1814-1818 гг. Киселев состоял флигель-адъютантом при императоре Александре I. Сопровождал Александра I на Венский конгресс. В 1816 г. он представил царю записку «О постепенном уничтожении рабства в России», в которой призывал отменить крепостное право. В 1817 Киселева произвели в генерал - майоры. В 1821 году 33-летний генерал-майор, начальник штаба 2-й армии П.Д. Киселев женится на появившейся в 1818 в петербургском свете Софье Станиславовне Потоцкой (1801-1875), дочери графа С. Потоцкого от второй жены, красавицы гречанки, прозванной "la belle Fanariote". Союз не был счастливым. Сын, родившийся в 1822 умер в младенчестве, брак распался, без формального развода С.С. Киселева уехала за границу. П.Д. Киселев пожертвовал "жизнью человека частного общественным обязанностям", стал видным государственным деятелем. П. Д. Киселев был точным исполнителем воли своего государя был умен, энергичен и своей приверженностью идее преобразований России Киселев приобрел авторитет и широкую известность. Он был знаком со многими декабристами, лично знал П. И. Пестеля, но якобы не знал о существовании тайных обществ, хотя его имя присутствовало в доносах. Ему пришлось лично объясняться с Николаем I. П. Д. Киселев участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. 1829-1834 гг. он возглавлял гражданскую и военную власть в Молдавии и Валахии. В 1835 г. Киселев членом Секретного комитета по крестьянскому делу, затем — начальником Пятого отделения Собственной Его Императорского Величества-Канцелярии, работавшего над проектом реформы государственной деревни. С кон. 1837 г.— министр Государственных имуществ. Он провёл реформу государственной деревни («реформа Киселева») и был убежденным сторонником освобождения крестьян с землей — усадебной и надельной. В 1856-1862 гг., во время подготовки крестьянской реформы, Александр II отправил Киселева послом в Париж. Очень честолюбивый, П.Д. Киселев рассматривал новое назначение как опалу. В Париж к нему за советами обращались главные деятели реформы — великий князь Константин Николаевич, Н. А. Милютин, Ю. Ф. Самарин и др. В 1862 г. вышел в отставку, последние годы жизни провел во Франции и Швейцарии.-А.С. [17] Россия под надзором. Отчёты третьего отделения собственного его императорского величества канцелярии и корпуса жандармов // Свободная мысль-XXI. 2002. №6., С.117-118. [18] Там же. С.117-118. [19] Там же. С.117-118. [20] Россия под надзором. Отчёты третьего отделения собственного его императорского величества канцелярии и корпуса жандармов // Свободная мысль-XXI. 2002. №6., С.117-118. *Текст его не сразу дошёл до крестьян, что вызвало волну слухов о подложности самого документа так как он не оправдывал возлагавшихся на него надежд. [21] Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. М.,1954; Он же. Проведение в жизнь крестьянской реформы.М.,1958; Он же. Военные реформы 1860-1870-х гг. в России. М., 1952; Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969; Гармиза В. В. Подготовка земской реформы 1 864г. М.1957. [22] По устоявшемуся мнению саратовских исследователей. «Промышленное развитие Саратовской губернии после отмены крепостного права своей интенсивностью выгодно отличалось от медленно капитализировавшегося сельского хозяйства. Переход к фабрично-заводскому производству в губернии произошел в конце 1870-80 гг. большинство мелких заводов и фабрик в те годы было сосредоточено не в Саратове, а по уездным городам, в первую очередь в Кузнецке, Царицыне и Вольске. В 90-е гг. XIX в. последовал быстрой подъем капиталистической промышленности как в целом по губернии, так и в Саратове. Наибольшего размаха достигло крупное мукомольное производство, набиравшее темпы с середины XIX в., и чему способствовало постоянное увеличение зернового хозяйства губернии. Особенно выделялись новизной современного оборудования и возраставшими объемами производства паровые мельницы Бореля, Рейнике, Шмидта, Зейферта, Степашкина, Богословского и Двумянцева. К концу XIX в. Саратов по производству муки занял первое место в России. Шестнадцать его паровых мельниц перемалывали в сутки почти 60 тыс. пудов зерна, а в целом по губернии действовало 43 паровые мельницы с общей суммой производства более 6 млн рублей в год. Вслед за Саратовом центром мукомольного производства края становится Балашов, где в начале XX в. были построены четыре паровые мельницы. Важное место в перерабатывающей промышленности губернии занимало маслобойное производство, концентрировавшееся в основном в Саратове.. Владельцами крупнейших предприятий этой отрасли являлись Шумилины, Калашиковы и Ляховы. К 1913 г. на всех маслобойных заводах перерабатывалось до 8,5 млн пудов семян подсолнечника. Известен край был также винокуренным производством, на долю которого в начале XX столетия приходилось 17% валового объема промышленности губернии, и лесопильным производством. Мощный импульс в пореформенный период получило кустарное производство ткани сарпинки, налаженное в крупных размерах в немецких колониях Камышинского уезда, особенно в Сарепте. К концу XIX в. ткачеством сарпинки занималось до 7 тыс. рабочих, изготавливавших в год до 12 тыс. аршин полотна. Вторым по значению кустарным промыслом был кожевенный, распространенный в Базарно-Карабулакской и Алексеевской волостях. В Кузнецком уезде было налажено производство колес, телег, саней, а в Камышинском - выпуск плугов и веялок..» [23] Не совсем удачный опыт «хождения в народ» легальных народников в реформенный период конца 60-х нач.70-х годов XIX века, несших с собою не только передовые знания и технологии в самых разных отраслях производительной деятельности, но и семена господствовавшей тогда народнической идеологии, этапом консультирования сельских товаропроизводителей по всей вероятности считать не следует. Хотя определённое влияние на общий уровень просвещённости сельских жителей народники оказали. В конечном итоге, все теории и концепции мыслителей «старой» России были проникнуты горячей и, может быть, слишком наивной верой в народ, в русского мужика, в незыблемость его религиозных, нравственных устоев. «Богоносцы», внимательно выслушав речи, исправно доносили исправникам на своих радетелей. Последних в зависимости от степени вины перед властью примерно наказывали, нередко ссылая в «места не столь отдалённые» ранее уже описанные декабристами. [24] В 1907 г. оно было преобразовано в училище. [25] В 1892 г. во главе министерства государственных имуществ, преобразованного вслед затем в министерство земледелия и государственных имуществ поставлен и оставался министром до 1905 г Алексей Петрович Ермолов - русский государственный деятель и сельский хозяин. Родился в 1846 г.; окончил курс в Александровском лицее, потом выдержал экзамен на степень кандидата сельского хозяйства в петербургском земледельческом институте. Заботился о поднятии сельскохозяйственного образования, о поддержании кустарной промышленности, об улучшении казенных минеральных вод, о культивировании казенных участков на черноморском берегу Кавказа. В 1886 - 1888 гг. был вице-президентом Вольного Экономического Общества, в "Трудах" которого, а также в журнале "Сельское хозяйство и лесоводство" и в "Земледельческой газете" он поместил немало специальных статей. "Неурожай и народное бедствие" (1892; последняя книга вызвала полемику в печати, при чем указывалось, что, несмотря на стремление автора оправдать сельскохозяйственную политику правительства, его выводы находятся в явном противоречии с ней, в том числе и с последующей политикой самого Ермолова); [26] Итоги реформы оказались неоднозначны. Сам Столыпин понимал что результаты реформ скажутся только в будущем, а время требовало результатов здесь и сейчас. Поддержки ни в одном из слоёв общества она не получила Столыпин оказался реформатором одиночкой, судьба его как политика была предрешена, но ни кто не мог знать, что и жить ему оставалось не долго, в сентябре 1911г он был убит провокатором Богровым в Киеве. Дела его уже ни кто не продолжил. [27] Баутин В.М. Лазовский В.В. Сельскохозяйственное консультирование в России в ХХ веке.От общественной агрономии до информационно – консультационной службы АПК.- М.: Колос,1999,с.14. [28] В 1910 г. саратовское земство открыло Саратовскую опытную станцию, которая положила начало саратовской сельскохозяйственной школе. [29] В 1913 г. появились Высшие сельскохозяйственные курсы. [30] Информационно-консультационная служба в сельском хозяйстве./ Под. ред. проф. В.А. Стороженко М: МСХА, 1999 [31] Волков О.В. Погружение во тьму: Из пережитого. М., 1990. С. 15. [32] В.И.Ленин О кооперации. Полн. собр. соч. т. 45. [33] Б.З.Дворкин,А.А.Черняев, И.П.Глебов. Кооперация в отраслях АПК: теория, опыт, проблемы.. СГАУ. Саратов 1999г.с.18 [34] Чаянов А.В. Доклад на объединённом заседании Президиума Госплана и сельскохозяйственной секции с представителями НКЗ 21.11.1921. О генеральном плане НКЗ на 1921-1922гг. (стенограмма) РГАЭ. ф.4382. оп.10,ед.хр.5. [35] «Смена вех» (газета). №13 от 21 января 1922 г. [36] К слову А.В.Чаянов имел многочисленные научные связи с зарубежными коллегами. Он воспринимал Россию как дочь Европы, весь континент как единую Евразию с исторически сложившимися связями. [37] Евразийство (формулировка 1927 г.) // В кн.: Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993. с. 227. [38] ЦГАОР РФ. Фонд6515.Опись I. Дело 345.Лист 156. [39] В.И.Новичков Развитие аграрных отношений в условиях радикальной экономической реформы. Учебное пособие. Саратов,1991г. [40] Носов В.В. Саломатина Т.В. О методологических проблемах анализа… Пенза,1998г ч.1 с,121 [41] 21 июля 1930 года А.В.Чаянов был арестован и осуждён к ссылке в Западноказахстанскую область, где он продолжал заниматься научной деятельностью. В 1937 г его вновь арестовывают и на этот раз приговаривают к расстрелу. Подобная участь постигла многих учёных аграриев проходивших по инспирированному делу Трудовой крестьянской партии повлёкших до 100 тыс. арестов… Челинцев Александр Николаевич (1874,—1962) — русский советский экономист, главный представитель организационно-производственного направления русской сельскохозяйственной экономической мысли. Главное содержание своей концепции изложил в «Очерках сельскохозяйственной экономии» (1909—1910) Считал, что сельскохозяйственная экономика должна быть самостоятельной тео­ретической наукой, в которой большое внимание уделено мелкому хозяйству и -интенсивным методам восстановления плодородия, ведению полеводства орга­низации продуктивного животноводства. В «Очерках» Челинцев рассматривает сельское хозяйство Европейской России по районам, определяя их как отдельные стадии эволюции сельского хозяйства. В 1918 г. он опубликовал работу о сельско­хозяйственных районах по данным сельскохозяйственной переписи 1916 г., зна­чительно усовершенствовав статистические приемы районирования. Сравнительный анализ крестьянского и помещичьего хозяйства привел Челинцева к выводу, что последнее менее производительно по расчету на одну десятину. В 1919 г. опубли­ковал работу «Теоретические основания организации крестьянского хозяйства», где подвел итоги теоретической концепции крестьянского хозяйства, рассматривая его как семейное, трудовое, балансирующее затраты труда с выручками от этих затрат (потребительский трудовой баланс). Выживаемость мелкого хозяйства в процессе эволюции сельского хозяйства — один из основных выводов этой работы. Выживаемость обосновывается большей интенсивностью мелких хо­зяйств, но при снижении дохода на одного рабочего. В 1920—1925 гг. жил в Сербии (Югославия) и Чехословакии, где вел научно-исследовательскую и педагогическую работу по статистике, экономике сельского хозяйства. По возвращении в Россию работал в НИИ сельскохозяйственной экономии, где возглавлял кабинет методики обработки местных планов (с подотделами агропомощи и землеустройства) и садово-огородную секцию. Был репрессирован по сфабрикованному делу Трудовой крестьянской партии. Кондратьев Николай Дмитриевич (1892-1938) – русский учёный экономист.Разработал первый перспективный план развития сельского хозяйства РСФСР. Создатель теории больших циклов экономической коньюнктуры.По сфабрикованному обвинению в 1920г попал в концлагерь, а в 1928 г «кондратьевщина» была объявлена «идеологией кулачества». В 1930 году арестован по делу Трудовой крестьянской партии в 1938г расстрелян.  Минин Александр Никифорович (1881-1943) - русский агроном, экономист. Окончил Петровскую сельскохозяйственую академию вместе с А.В.Чаяновым, занимался вопросами общественной агрономии, земельного устройства сельскохозяйственной кооперации. Примыкал к организационно– производственной школе. Был арестован по сфабрикованному делу Трудовой крестьянской партии (ТКП) в 1930 г. Макаров Николай Павлович (1887-1980) Советский экономист аграрник, доктор экономических наук (1956). Представитель организационно производственной школы русской аграрной мысли. Был арестован по сфабрикованному делу Трудовой крестьянской партии (ТКП) в 1930 г. Реабилитирован в 1987г. Литошенко Лев Николаевич (1887-1937)- экономист, статистик. Сторонник либеральных аграрных реформ. Был арестован по делу ТПК и приговорён к расстрелу. [42] А.А.Никонов. Спираль многовековой драмы: аграрная наука и политика России (XVII-XXвв.). М.,1995.с.303 В частности в Краснопартизанском районе в с.Беленка. [44] И.М.Михайленко Информационно - консультационное обслуживание АПК: Практикум по организации и управлению. - М.:ФГНУ «Росинформагро

You have no rights to post comments
У вас нет прав, чтобы оставлять комментарии